Попытался немного переиначить момент из ПП, чтобы был более.. каноничен, что ли. Получилось как-то так.

Наверное, только глухой не слышал звенящего в воздухе гнева. Даже орки, уж на что неразумные создания, глухие к миру и его Музыке, и те старались держаться подальше от источника этого гнева. А чем же был источник? Нет-нет, не так. Не чем. Кем. Источающим гнев такой силы, что Тевильдо казалось – еще немного, и Тангородрим снова разродится пламенем, - был никто иной, как Повелитель Воинов. Если говорить языком нолдор – Саурон, Гортхауэр, Тху. Называйте как хотите. Сам Тильд время от времени называл его Волком. А что? Называли же его самого Котом. Он не возражал. Почему бы и Волку возражать?
Рыжий майа незаметно крался по коридорам Ангбанда в сторону покоев своего друга. За милю вокруг – ни души. «Интересно, чем таким занят Мелькор, что не замечает подобных настроений в его крепости?», - подумалось Коту за очередным поворотом. Впрочем, какая разница? Мелькор тоже становился глух к Миру. Это в определенной степени печалило Тевильдо, но покидать эту «страну глухих» он не спешил, хотя мог бы. Без него же здесь все развалится. Все меж собой передерутся и сами разрушат все, что выстраивали. Они и сейчас рушат собственные Песни... Но с Тильдом это дело движется не так скоро. Глядишь, и получится снова научить их слушать. Правда, майа особо на это не надеялся.
Наконец, вот она, заветная дверь.  У Кота даже шерсть сама собою дыбом встала от такой концентрации злобы в одном месте. Тем не менее, он толкнул тяжелую дверь лапой, словно она была совсем невесомой, и проскользнул в комнату. Нарочито громко замурчав, Тильд уселся у самого порога и пристально вгляделся в лицо Повелителя Воинов. Он сидел так пару минут, пытаясь привлечь внимание все тем же мурчанием, но – тщетно. Оставалось одно единственное последнее верное средство.
- Будет ли дозволено скромному майа поздравить повелителя Саурона со славной победой? – самым льстивым тоном, на который был способен, произнес Тевильдо. Мелькнула тень, не предвещающая ничего хорошего, но Кот вовремя отпрыгнул в сторону, так что тяжелый предмет, на поверку оказавшийся чашей, звякнул по двери, не причинив рыжему никакого вреда.
- Нет, правда, блеск этой победы затме-мяяяу! – вздыбив шерсть на загривке, Тильд отскочил от летящего в него кинжала, но замолкать он даже не собирался. Он же только начал!
- Затмевает все прочие...
Следующий кинжал вонзился в стену над самым ухом, а тот, кому кинжал предназначался, запрыгнул на первую попавшуюся полку.
- ... все прочие победы...
Какие-то рукописи на полке посыпались вниз, как яблоки с дерева, только Тевильдо там уже не было.
- ...прочие победы великого и...
И снова мимо просвистел кинжал, со звоном ударившись о стену.
- ...и могучего Повелителя...
Что пролетело на этот раз, Кот не разобрал, вовремя отдернув от этой штуки свой роскошный хвост.
- ...Повелителя Воинов, вот!
Тевильдо остановился, с вызовом глядя на искавшего еще какой-нибудь метательный предмет друга. Не найдя таковой, Саурон устало опустило в кресло, в котором сидел до появления рыжего:
- Да хватит уже издеваться.
- Хватит, - кивнул Тильд, тут же переменив облик. – Тангородрим не изошелся лавой от твоего кипения, воздух больше не пропитан гневом, значит, я своё дело сделал.
Само спокойствие, словно и не его облик висел на волоске какое-то мгновение назад, Кот принялся выворачивать из стены один из предназначенных ему кинжалов, даже не глядя на собеседника.
- И ты спокоен?
- А почему нет? – Тевильдо пожал плечами. – Победы на полях сражений, пусть даже скороспелые – это ваша с Мелькором игра, а не моя. И Драуга. И Глаура еще. Забыл про Готмога. Но не моя.
Хорошо бы Саурон это понял. Он казался умнее некоторых других майар Ангбанда. Никто, почти никто из них никак не мог осознать, что Тильд бродит по Цитадели вовсе не из намерения служить. Разве что самому себе.
- Теперь, когда все живое и не очень от тебя не разбегается во все стороны... – вытащив, наконец, кинжал из стены, начал рыжий майа, - теперь ты что намерен делать?