Прижмуренные глаза. Тяжелый и протяжный вздох. Словно пропалывал поле три часа без отдыха и воды. Так действует на Халлакара жаркое лето и неумолимое солнце, которое точно задумало расстопить Унера, чтобы тот расстекся по земле, подобно горячему воску, капающему со свечи. В надежде укрыться от палящего солнца и знойного воздуха он направился по одной из тропинок сада, выведшей его к беседке, с огромной, чудесной крышей, которая, будто щит удерживала на себе палящие копья солнца. Переступив порог "защитного оплота" Мамандил прекратил щурить глаза и смахнул рукой пот со лба, заодно убирая волосы, которые так невовремя "приклеились" к его лицу. В тени спасительного убежища почувствовалось легкое дуновение ветра, словно он тоже прятался в этой беседке от жаркого света. Халлакар вновь вздохнул, но уже облегченно и опустился на скамейку, наслаждаясь прохладой, царившей в тени беседки.
Несмотря на то, что он не любил жару и летний зной, он часто гулял в летние дни под суровым солнцем. Иногда из-за того, что делать нечего. Реже, если хотел побыть один. Но сейчас это не относилось ни к первому случаю, ни ко второму... Халлакар устроен так, что гениальные идеи к нему приходят спонтанно, когда он этого не ожидает, или когда наблюдает или слушает что-нибудь интересное. В доме было тихо и скучно, поэтому он вышел на "охоту на мысли". Но и на улице пока ничего не думалось.
После рассказов старых моряков, которые почти всю жизнь провели в путешествиях по морям,  Унер загорелся идеей о морских путешествиях. Он мечтал увидеть неизведанные и таинственные территории Средиземья, о котором так часто рассказывали. Мамандил точно решил, что увидит дивные земли и непременно отправится в путешествие по морским просторам. Первое, что ему нужно было сделать, для свершения своей мечты, это конечно же записаться в гильдию мореходов, коей заправляет Его Величество Алдарион. Не то, чтобы Халлакар стеснялся к нему подходить - Унер не из робкого десятка.. Скорее он не знал, как к нему подойти. Имея привычку продумывать все до мелочей, Мамандил пытался составить идеальный план без промохов, но это у него не выходило.
Чудес он не ждал, но знал, что своего он добьется.

Жара отступила от Халлакара и освежающая прохлада восторжествовала, чему лорд был несомненно рад. Самочувствие его улучшилось и разум просветлел - теперь думать будет легче. "Причесав" волосы, руководствуясь пальцами рук, как расческой, он продолжил свои размышления. Но в голову летели лишь мысли и картины, как водную синюю гладь разрезает древо корабля. Корабля, который устремленно "летит" вперед по морскому "небу". Соленые брызги летят во все стороны, редко задевая моряков на палубе. Ветер несется, подгоняя корабль, словно невидимая рука подталкивает судно к далеким землям. От этого вида Халлакар невольно вздохнул, как один из тех мечтателей-поэтов, которых называют "менестрели" и они поют в тавернах и на улицах, да и вообще везде, где можно петь. Быть может он бы представил и те дальние заморские земли, но фантазия его не могла даже нарисовать их, потому что не имела ни малейшего представления о том, что скрывается там, за огромным морем. Казалось невозможным, что предки нуменорцев пришли из тех дальних земель.
Несомненно, чудесные мысли, заполонившие собой все мысли Халлакара, поднимали ему настроение, но совершенно отвлекали его от основной цели прогулки - создание грандиозного плана по записи в гильдию морестранников. Ведь без этого основного действа исполнение своих мыслей мужчина может не ждать и не надеяться. Но ему так не хотелось отвлекаться от иллюзий, поэтому он закрыл глаза, веря, что картины снова появятся перед ним. Шум. Нет, не крики птиц. Чьи-то шаги. Или Унеру это показалось, но он не хотел разрушать идиллию одиночества, которая царственно расположилась в беседке. Но любопытство не оставило Халлакара. Не услышав согласия других отделов разума, любопытство позволило себе буквально на секундочку развернуть голову Мамандила на шум и устремить его взор на часть сада из которой слышались шаги. Или может это ветер так громко захлопотал. Не мешало бы проверить, что это было. Глаза быстро "нащупали" белокурую деву, опускающую какие-то предметы на зеленую траву. Халлакар даже успел различить черты лица леди до того, как его голова вернулась в исходное положение. В первые десять секунд он не придал деве значение. Остальное время он вспоминал, что она опускала на землю и ее черты лица. Художница... заключил Халлакар с улыбкой, припоминая, что у нее в руках был холст. Черты лица... Черты лица мужчине сразу показались знакомыми.. Он еще пять секунд копался в своей памяти, выискивая это лицо. Если кто-то видел бы его лицо в тот момент, то удивился бы, что глаза могут видеться настолько стеклянными и ледяными, будто душа давно их покинула. Наконец-то он вспомнил и мысленно улыбнулся своей находке. Чудо, как заказывали! воскликнул он мысленно. Это ведь была сестра короля Алдариона. Несомненно, лично Халлакар с ней знаком не был, лишь видел ее пару-тройку раз. Но теперь появился прекрасный повод познакомиться. Поднявшись со скамейки, мужчина направился к деве. Но он забыл кое-что учесть - солнце хотело сделать из него жаркое, поэтому переступив порог беседки, Унер вновь почувствовал жар, исходящий от далекого солнца. Но в этом был и свой плюс - лорд сообразил, как завести с леди разговор. Медленно бредя по тропинке, он дошел до места, где устроилась белокурая леди и словно случайно завел беседу:
- Солнце ныне совсем беспощадно, к тем кто не прячется от него в тень, молвил он, в беседке, я уверен, от его гнева можно спастись. Халлакар дружелюбно улыбнулся, смотря в глаза белокурой леди. - И если вы последуете моему совету, то разрешите помочь вам перенести ваши вещи. Как я заметил, они слишком тяжелые для такой хрупкой дамы, как вы. Мужчина не сомневался, что дева предпочтет не получить солнечного удара и последует его совету. А дальше, как думал Унер, завести с ней разговор не составит труда.

Несомненно, Халлакар знал, что отказа он не услышит. Вечная улыбка не всегда хорошо сказывается на мнении о человеке (смех без причины - признак дурачины), поэтому мужчина перестал улыбаться, но лицо его по-прежнему выражало дружелюбие. Он опустил взгляд на предметы для рисования, принадлежавшие деве, и увидел, что по холсту ползет гусеница с чудными узорами на спине. Другой бы на месте Мамандила быть может и убил бы насекомое, но лорд был очень сострадателен к таким существам.. И не только к таким. Ко всему живому в целом. Поэтому он присел около холста, бережно взял гусеницу двумя пальцами, умудрившись сделать это так ловко, не поломав ей ничего. Удивительно, но и насекомое чувствовало себя в его руках уютно. Но через несколько секунд Халлакар уже отпустил это чудесное существо в траву и оно поползло своей дорогой. Взяв вещи девы, он встал и промолвил, проникая взглядом в серые глаза леди, цветом своим напоминающие... серебро? Да, именно это пришло в голову мужчины. Всех людей, с которыми он знакомился, он ассоциировал с чем-то самым выделившимся из облика нового знакомого. Первое, что запомнилось ему, то, что она художница, второе - ее серебряные глаза. Теперь он точно узнает ее из тысячи. Кхм.. Он промолвил, обращаясь к деве:
- Пойдемте? Сразу после вопроса он медленно побрел к спасительной беседке, неся в руках вещи дамы. Ему они казались совсем легкими. Но он мужчина, так что это было совсем неудивительно. Он оглядывался периодически, наблюдая за встреченной им гусеницей, покуда та полностью не пропала из вида. Больше он не оборачивался, а лишь глядел на беседку, словно на последний оплот, который может спасти его и милую леди от жары. Чувство, как неумолимо припекает солнце появилось вновь. Но это чувство длилось недолго - вот уже порог беседки. Но переступать его мужчина не спешил - дамы вперед. Он отошел от прохода и жестом рук попросил принцессу пройти. В ожидании, пока дева зайдет в беседку, Унер поинтересовался у нее:
- Что же вытянуло вас на улицу в столь жаркий час, леди? Не самое подходящее время для прогулок, хочу заметить. Уголки его губ дрогнули, вырисовывая на его лике слабую, еле заметную улыбку.

Унер прошел в беседку вслед за девой и бережно уложил ее вещи на лавочку. Единовременно с этим он внимательнейшим образом слушал ее. Ему очень нравились творческие люди. Он сам не в силах научиться рисовать или писать книги, хоть и имеет к этому огромную тягу иногда. Поэтому его восхищали люди, которые нашли в себе силы заниматься искусством. Мамандил прошелся по обители тени, смотря куда указывала дева. Воистину, вид был великолепен. Халлакар отметил, что у леди несомненно чудесные представления о красоте.
- Меня зовут Халлакар, милая леди, сказал он в ответ на фразу Алмиэль, я сын Халлатана, лорда Хьярасторни... А вы госпожа Алмиэль, сестра короля Алдариона. Я вас сразу узнал. он улыбнулся девушке. Он и не думал, что такая осведомленность удивят леди - к своей известности она должна была привыкнуть с пеленок. Унер присел на скамейку и вернул свой взор на пейзаж, который показала ему сестра короля. Вздохнув, он заговорил вновь:
- У вас поистине отменный вкус, коль ваш взор замечают такую красоту, которая не откроется простому смертному, покуда ему не тыкнуть в нее пальцем. Чтобы запечатлеть эти красоты требуется огромная сосредоточенность. И Халлакару показалось, что он будет мешать деве. Лорд собрался встать и проститься с ней. Направиться в другое место. Тут в голову ударила мысль, что сделав это, он потеряет прекрасную возможность аудиенции с королем.. Но.. Ведь отец тоже может ее устроить. Несомненно, ведь Халлатан и король хорошие знакомые! И опять но.. Халлакару было так интересно посмотреть на то, как Алмиэль будет рисовать. И вновь контраргумент - деве будет скорее всего мешать сидящий над душой человек. Но не теряя надежды, Унер попросил леди:
- Алмиэль, позвольте мне остаться и взглянуть, как вы будете рисовать? А потом я помогу вам донести ваши вещи куда вам будет угодно. Мне просто очень любопытно, как художники переносят настоящее на холст.. Окинув взглядом беседку, он уже готов был удалиться из оплота тени, потому что вряд ли дева сможет рисовать, пока не уединится.

Какое-то время Халлакар молчал, погрузившись в море своих мыслей. Их накопилось сейчас так много, что мужчина прослушал почти всю речь девы, витая в глубинах своего подсознания. Поспособствовала сбору мыслей легкая атмосфера в беседке. Хотелось сесть и молча смотреть, как чистый холст превращается в чудесную картину, такого пейзажа, как указала дева. Первое свое хотенье он выполнил и снова (третий раз за день!) опустился на скамейку. С молчанием он глядел, как дева разворачивает свои свертки с красками и кисточками, но разум его был погружен совершенно в иное. Унер сам не понимал, о чем он думает. О пустоте? Нет, это не то слово. Темнота может быть или.. Нет. Ничего. Его мысли были погружены в ничего, он не думал ни о чем, прибывая при всем этом в глубокой задумчивости. Такое бывает за несколько минут до сна, когда ты на краю пропасти по имени Сон. Можно уклониться от падения и проснуться, а можно и упасть и тем самым погрузиться в крепкий сон. Но Мамандил спать не собирался, поэтому тряхнул головой и моргнул, приходя в себя. Появилось желание зевнуть, но Унер удачно его подавил и огляделся вокруг. Алмиэль уже принялась рисовать. Первые штрихи. Нет, они еще не напоминали даже пейзажа, который хотела нарисовать принцесса, но как чудесно знать, что эти штрихи - основа будущей картины. Халлакар смотрел, затаив дыхание, боясь потревожить художницу и что ее рука может дрогнуть и исказить начало рисунка. Нет. Лорд никогда не научится рисовать. Не его стезя, хоть он и восхищается людьми, приближенными к искусству. Едва заметно улыбаясь, он наблюдал за прорисовкой первых контуров, надеясь заложить в своей памяти начало композиции.
- Наверняка вы прекрасный художник, тихо промолвил Халлакар, в страхе помешать девушке, -Начинающий вряд ли бы заметил этот вид. И вы так уверенно кисточкой орудуете. Он перевел взгляд на панораму, которую рисовала дева и представил, как бы он начал рисовать. Совсем иначе, нежели дева. Это понятно ведь - он дилетант, а у девы наверняка огромный опыт в рисовании.
- А как давно вы рисуете? так же тихо, как и при первой фразе, спросил Халлакар. Сам он думал, что ответ на этот вопрос будет "с детства", потому что редко уже совсем взрослый человек возьмет в руки кисть.
- Я вам, наверное, надоем расспросами.. со смехом заметил Унер, просто я очень восхищаюсь творческими людьми, но редко удается обсудить с ними искусство...

Не впервые Сэму предстояло сделать трудный выбор. Выстроенный им же корабль мог теперь стать его извечным домом, если бы он решил отправиться в своё главное путешествие. Это казалось свободой, верным исходом, тем более у заката собственной жизни. Ведь не секрет, что обычные нуменорцы проживали меньше, чем их могущественные короли. Хотя Сэм не думал о годах, его больше интересовали далёкие, необычные дали, вместе с их богатствами и неодолимая жажда приключений, и поэтому он пытался закрыть глаза на любовь к дому, которая удерживала его здесь, и направлять своё внимание исключительно на выгоды.
Башни столицы как всегда возвышались над городом. Ветер, который скользил между домами, внезапно устремился на север – верный признак небольшой непогоды. Моряк с хладным взглядом наблюдал за Арменелосом с высоты дворца, рассматривая его жителей. Сюда он пришёл, чтобы посетить Алдариона, но, к сожалению, ничего ему не сказал о своих планах. Было ещё слишком рано.
Совершая небольшую прогулку, мужчина заметил неподалёку Алмиэль – сестру короля, которая беседовала с каким-то молодым человеком. С ним он раньше не сталкивался, хотя и в чём-то тот показался Сэму знакомым.
- Добрый день, леди, и вас приветствую. Вы не видели случайно моего товарища, Бронвэ? Мне он нужен сейчас и как можно скорее.
Рассмотрев собеседников с близка, моряк заметил, что принцесса держит в руках необычную картину, а рядом с ней находятся кисти и краски. Выходит, это её творчество. И выглядело оно красиво.
- Позвольте молвить мне, госпожа, но ваши художества воистину впечатлили даже меня. Если не ошибаюсь, это не первая ваша картина?
Затем же Сэм обратился к незнакомцу.
- Моё имя Сэмуайз и я состою в Гильдии Мореходов. А как ваше имя? Мы раньше встречались?

Значит, новому знакомому, который вовсе даже и не новый, просто захотелось прогуляться… В ответ на его похвалу картине принцесса с легкой улыбкой покачала головой и критичным взглядом окинула холст. Менельтарма вышла хорошо, и всё же не настолько хорошо, как ей бы хотелось. Незаметно вздохнув, художница поднесла было кисть к северному склону нарисованной горы, но побоялась испортить. Нет, дело просто в том, что за окоемом беседки всё живет и дышит, а рисунок недвижим, он застыл в той форме, каким она его запечатлела. Ладно, пусть остается, как есть. Нужно еще дорисовать деревья… Деревьями, занимающими средний план картины, она и занялась. Здешний парк был чудо как красив, а рисовать его было одно удовольствие. Здесь росли и раскидистые клены, и тополя, и даже сосны попадались. Главное, чтобы удалось передать свет солнца, играющий в кронах и озаряющий каждую травинку...  Принявшись подбирать оттенок, подходящий для сочной летней зелени, Алмиэль заметила Сэма, только когда он обратился к ним с приветствием. Просто удивительно, что всех потянуло погулять именно сегодня и именно здесь… Впрочем, она была рада увидеть доброго друга своего брата. Отложив на время кисть, она с улыбкой произнесла:
- День поистине добрый и к тому же отмечен неожиданными, но радостными встречами. Приветствую вас, Сэмуайз. Боюсь только, что я была слишком рассеянна, чтобы кого-нибудь заметить.
Сэму картина тоже понравилась, как и Халлакару. Алмиэль признательно улыбнулась и легким кивком головы подтвердила предположение морехода.
Великим мастером она себя не считала - например, изображения людей ей почти никогда не удавались, - но всё равно приятно, когда твое творение кому-то нравится. Сэм был, конечно, прав - за долгие было нарисовано немало картин и набросков, но принцесса их к произведениям искусства не относила. Несколько наиболее удачных, с которыми не хотелось расставаться, украшали ее покои, кипа неудачных или заброшенных была похоронена в чулане, а всё, что с точки зрения автора занимало промежуточную стадию между прекрасным и ужасным, раздаривалось направо и налево всем, кто пожелал быть одаренным. Алмиэль нравился сам процесс рисования, а вот результат ее часто разочаровывал...
Понадеявшись, что на нее внимания обращать больше не будут, принцесса вернулась к прерванному делу, предоставив мужчинам возможность познакомиться и поговорить.

Отредактировано Алмиэль (2012-04-05 20:13:11)