Алдарион стремительно шел по коридорам дворца, стараясь подавить ту бурю, что бушевала в его душе после беседы с Тар-Менельдуром, и придворные тревожно переглядывались между собой, так как уже давно не доводилось им видеть Наследника в столь дурном расположении духа.  Мир, установившийся было между Капитаном и его отцом,  снова был нарушен.  Стена непонимания, которую почти удалось изничтожить за последние годы, вновь в одночасье встала между отцом и сыном. Менельдур желал удержать Алдариона в Арменелосе , однако добился обратного. Если  до разговора с  ним в сердце Великого Кормчего еще жили сомнения, то теперь он окончательно решился снова отправиться в плавание, в окружении тех, кто разделял его любовь к водной стихии и странствиям по морским просторам.  Посему, сейчас Анардиль отправлялся к своей невесте, дабы известить ее о своих намерениях. Только невелика была его надежда на то, что она одобрит сие начинание…
«Наверняка Эрендис  состоит в сговоре с моим отцом, ибо их обоих объединяет стремление отвратить меня от единственного дела, к которому лежит мое сердце. Неужели никогда не удастся мне отыскать понимания среди тех, кто для меня дороже и ближе  всех прочих?  Как хотелось бы мне стать одним из простых моряков, коим никто и не думает чинить препятствий. Их родители гордятся тем, что сыновья состоят в Гильдии Морестранников. А их возлюбленные не проклинают Уинен, но напротив, молят ее о том, дабы супруга Оссэ уберегла тех, кто им дорог.  Впрочем, хотелось бы мне ошибаться. Быть может дева, с которой я решил связать свою судьбу,  наконец,  согласится принять мое истинное призвание, отказавшись от бессмысленной ревности к Владычице морей.  Восемнадцать долгих лет не ступал я на палубу корабля, наблюдая , как все, чему я доселе посвящал свою жизнь приходит в запустение. Шум столицы  заменял мне шум моря, а песни менестрелей – музыку вольных ветров. Я покинул верных друзей и оставил дела, лишь бы не огорчать Эрендис. Неужели  этих жертв во имя любви недостаточно для нее? И если я смог так долго не покидать Эленны ради той, которую люблю, то быть может и она найдет в себе силы побороть свою неприязнь к морю и беспрепятственно отпустить меня в плавание, пусть и не на долгий срок…»
Погруженный в свои мысли,  Великий Кормчий сам не заметил, как оказался у дверей, ведущих в покои невесты. Он несколько помедлил, обдумывая, как  лучше донести до Эрендис новости, которые едва ли обрадуют деву, и, наконец, собравшись с духом, решительно постучал в дверь.

Голос возлюбленной сладостной музыкой отозвался в душе Алдариона, и взор ее ясных глаз, что лучились искренней радостью, согрел его сердце. На мгновение он остановился у порога, любуясь прелестным обликом девы,  которая не иначе как была послана ему самим Эру. В этот миг, сомнения, которые казалось покинули его после нелегкой борьбы, вновь возвратились к Великому Кормчему, ибо та тяга, что неудержимо влекла его к морю всякий раз ослабевала в присутствии Эрендис. И чем дольше взирал Анардил на  свою невесту, тем стремительнее отступала его недавняя решимость. Стараясь разобраться в том множестве противоречивых мыслей, что роились в его сознании,  молча стоял он в дверях, словно бы позабыв,  что за дело привело его в эти  покои.

«Для чего мне сейчас покидать Эленну и откладывать свадьбу, если сам я желаю этого брака?  Не по воле отца, но по зову собственного сердца полюбил я Эрендис и сам пожелал связать свою судьбу с нею. Неужели для того в течение двенадцати лет добивался я руки этой девы, дабы оставить ее сейчас? Вправе ли я снова обрекать на томительное ожидание ту, что и так ждала меня слишком долго? Разве я готов стать палачом собственного и без того столь хрупкого счастья? Долгие годы я был верен быстрым  кораблям и бурному морю, но стоят ли они подобных жертв… »

Еще немного, и Капитан был бы готов оказаться от своих намерений, однако в памяти снова всплыли упреки отца, а затем вспомнились свободные ветра, бескрайняя водная гладь, покорные воле моряков суда, скользящие по волнам, и укоризненные взгляды, что в последнее время бросали на него товарищи по Гильдии Морестранников… И уверенность в верности избранного им решения снова вернулась к Алдариону, побудив его нарушить слишком затянувшееся молчание.
- Равно как и я всегда рад видеть тебя, любовь моя, - произнес Анардил, и, сдержав столь некстати явившийся порыв обнять возлюбленную, быстрым шагом пересек комнату и опустился в кресло напротив девы. Не желая более смотреть на Эрендис, дабы избежать новых душевных терзаний и несколько приглушить навязчивый голос совести, которая упорно возбраняла ему отнимать счастье у той, что была так дорога его сердцу, он сосредоточил свой взор на неоконченной вышивке:

-Прости, что отвлекаю тебя от работы, однако, я должен сообщить  вести немалой важности, и полагаю, что сей разговор не терпит отлагательств, - сказал  Капитан, пожалуй слишком уж нарочито официальным  тоном.

Однако предательские мысли о том, что все еще можно изменить, и пока не поздно отказаться от решения, которое несомненно повлияет на судьбы их обоих , все еще нет-нет, да и напоминали о себе. И может быть именно поэтому Великий Кормчий не спешил переходить непосредственно к делу, по-прежнему созерцая летний пейзаж, отображенный на ткани, будто бы и явился сюда исключительно дабы оценить рукоделие своей невесты

Слушая речи невесты,  Алдарион продолжал созерцать почти завершенный летний пейзаж, запечатленный на  полотне, все еще не решаясь взглянуть в глаза деве, из-под рук которой вышла столь прекрасная вышивка.  И хотя сейчас его любимая была рядом, и голос ее был исполнен нежности,  сын  Менельдура явственней, нежели обычно ощущал, сколь  велика та пропасть , что, видимо вовек будет пролегать между ними.
« Напрасно я явился говорить с  Эрендис, - с горечью думал он, -ее сердце навеки принадлежит Нуменору, этим лесам и полям, которые отражает она  в своем творчестве.  Как не нашел я понимая у собственного отца, так и едва ли отыщу его у той, что предначертана мне в супруги. Никогда не сумеет она полюбить бурное море, равно как и я никогда не предпочту просторы Эленны владениям Ульмо и его  майар. Впрочем, коль скоро подобное различие во взглядах не помешало нам полюбить друг друга,  то едва ли  оно сумеет разлучить нас теперь, когда между нами  все уже решено».
Меж тем Эрендис закончила говорить,  и тягостное молчание вновь воцарилось в комнате.
- Нет, что ты,  сия работа чудесна, как и прочие творения твоих рук, -  промолвил Кормчий с рассеянной улыбкой.
Времени на размышления больше не оставалось, все решения уже были приняты, и сейчас следовало лишь произнести их вслух, дабы окончательно отрезать себе возможные пути к отступлению и избежать соблазна поддаться пагубной слабости.
- Через несколько месяцев я отправляюсь в море, - сообщил Анардил, постаравшись придать своему голосу равнодушную непринужденность,  свойственную разговорам о ничего не значащих пустяках.  И тотчас поспешно добавил, ни то заранее оправдываясь, ни то желая смягчить удар:
- Восемнадцать лет – слишком долгий срок, и сердце мое давно уже  томится вдали от моря. Недовольство поселилось среди моих товарищей по гильдии, в  запустение приходят гавани нуменорцев и  новым кораблям далеко до тех, что были построены нами прежде.  Потому мне надлежит еще раз отправиться в плавание для поднятия духа верных мне моряков и  для успокоения собственной души. Но обещаю, что мое отсутствие не затянется надолго.
Наконец, замолчав, Капитан поднял взор на свою невесту, все еще лелея надежду на то, что Эрендис сумеет понять его и удержаться от осуждения и упреков.

Алдарион опасался, что Эрендис, подобно Тар-Менельдуру,   осыпет его  бесчисленными упреками и обвинениями, однако его тревоги были напрасны.  Лишь те искорки счастья, коими еще недавно светились  глаза  девы, угасли, уступив место  тихой горечи.  Но это смирение, столь несвойственное его возлюбленной ранило куда сильнее, нежели  ожидаемое Кормчим негодование.   И  хотя голос невесты был тих и спокоен, все же тем ноткам разочарования, что появились в нем, когда она заговорила о свадьбе, не удалось сокрыться от слуха Алдариона.
« В самом деле, едва ли таких вестей ожидала она.  Неужто я обречен вечно причинять боль той, чье счастье для меня дороже собственного? Или прав был отец, когда утверждал , что я вынужден отказаться от своего призвания , коль скоро  собираюсь связать себя узами брака?  Впрочем, как он может судить того, чье сердце разрывается между любовью и делом всей жизни?  Разве может тот, кто никогда не бывал в такой ситуации, дать добрый совет? Я поступлю иначе: я возьму Эрендис с собою в плаванье и покажу ей все красоту и могущество водной стихии, и тогда, возможно, она полюбит море не менее, чем люблю его я, а если  и нет, то уж Темные Земли точно придутся ей по нраву»
С этими мыслями Анардил преодолел то расстояние, что отделяло его от невесты и осторожно взяв ее руку в свои произнес:
-  Любовь моя, разве это повод откладывать нашу свадьбу? Если ты пожелаешь, мы сыграем ее еще до конца года, и обещаю тебе, что это будет торжество, подобных которому еще не видели в Арменелосе. А потом  мастера Гильдии Морестранников построят корабль достойный королевы Нуменора, который едва ли будет уступать этому дворцу. И на нем ты отправишься в плаванье вместе со мной, ибо покидая столицу, я не желаю оставлять в ней собственное сердце. Мы побываем в прекрасных землях эльдар, где так много бескрайних лесов, столь любимых  тобой. Ты услышишь дивные песни старших детей Эру, увидишь великолепные творения их рук и подивишься их немалой мудрости.  Правитель Линдона, потомок доблестных королей былых времен,   Гил-Гэлад и Кирдан, старейший из эльфов, который видел еще начало дней, окажут тебе теплый прием. Безграничные просторы Большой Земли  откроются перед тобою, и ступив однажды на ее берега, ты более не сможешь забыть очарования этого  свободного и неизведанного края.
Так говорил  Алдарион , с нежностью глядя на Эрендис и велико было его сожаление о том, что подобные мысли не посещали его ранее.
«И в самом деле, к чему разлучаться нам на столь долгий срок. Велико мастерство моих корабелов и они сумеют соорудить такое судно, на котором моя супруга не будет знать никаких неудобств.  А когда мы окажемся в Смертных Землях, она сможет коротать досуг в обществе эльдар, прогуливаясь с ними по зеленым лесам и веселясь на их чудесных празднествах, покуда я буду занят благоустройством гавани, заготовкой  древесины и совершенствованием собственных познаний в кораблестроении».
Все гнетущие сомнения оставили великого капитана, столь простым и удобным показался ему подобный выход. И теперь с нетерпением ожидал он ответа своей возлюбленной, уповая на то, что она не откажется от его предложения.