Валар, как не хватает его иронично-доброго тона и улыбки большую часть дней! Сожаление пастуха о судьбе "несчастного" рыжего животного ничуть не оскорбило девушку, настолько привыкшую к лёгкости постоянных подколов, что уже не представлявшую нормальной жизни без них. Надо сказать, что она тоже умела очень и очень хитро использовать свой язычок, но с тем расчётом, чтобы срывающиеся с губ слова не оказали какого-либо зловредного влияния на настроение человека, дорогого ей. Однако они не могли повредить. Ничто не могло разрушить теплоту меж этими двумя личностями, такими разными, но - как казалось порою - такими похожими...
- Эй, так нельзя! Ну как ты можешь?!.. - настало время для очередных шутливых препирательств. Эмервен чуть надула губы и, с видом оскорблённого достоинства, пихнула молодого человека маленьким кулачком в грудь. - Я люблю этого зверёныша и посвящаю ему всю себя, а ты... - притворный вздох огорчения и разочарования - и вот она, неспособная дальше носить эту незатейливую маску, уже вновь закатывается весёлым смехом, пытаясь заразить им собеседника. Они оба выполняли эту обязанность и не особенно заботились о том, чья очередь в тот или иной день развлекать и смешить другого, - этого просто не требовалось обычно. Это было совершенно не нужно, ибо в присутствии друг друга все их тревоги, которые имелись, улетали прочь. По крайней мере, так случалось у Анкалимэ, и у неё не было никаких причин предполагать, что того же не бывает у её друга. Именно поэтому сегодня её немного резануло ощущение того, что что-то не то происходит с Мамандилом... Но нет, это всё мне кажется. В самом деле, что могло измениться?
Дальнейшая начавшаяся лекция о сильных мира всего повергла девушку в недоумение, смешанное с растерянностью. К чему он ведёт? Почему взволнован? Эру, что случилось?.. Она в смятении глядела на него на протяжении всей речи, не смея прервать, всем сердцем и душою желая выяснить природу такого необычного поведения своего дорогого пастуха, и - как непонятно и горько! - совершенно не находила объяснения, не была в состоянии раскусить, как обычно, особенности внутреннего мира его. Он никогда не говорил с ней так. Даже мурашки пробегали по коже, как это не было похоже на самого непосредственного и весёлого человека Нуменора. Сначала она подумала, что его настигло какое-то неожиданное горе, и сочувственно сжала его левую ладонь в своих похолодевших отчего-то руках. Стремление утешить руководило ею; надо было дать понять, что он не одинок, а вместе они всё преодолеют и посмеются впоследствии над неудачами, какими бы масштабными они ни были. Но потом она поняла, что не всё так просто...
О да, он заставил её вспомнить её вечные рассуждения по поводу борьбы дня с ночью. Она задумывалась над тем, кто из им указанных Валар могущественнее, значительнее - и никогда не могла никому выказать явного предпочтения. Принцесса-пастушка любила и теплоту дня, и романтику ночи в равной степени, и выделить какое-либо из светил было выше её сил. Кроме того, она считала, что такие личности, как абсолютно противоположные по сути, не могут поддаваться сравнению и суждению со стороны смертных. Она могла бы высказать всё, что скопилось в её сознании по этому поводу, тому, кто был сейчас рядом, но кто-то неизвестный, какой-то тихий внутренний голос твердил, что не этого он ждёт. Не того хочет и добивается. Но чего?.. Последние фразы натолкнули её на мысль смутную, принесшую ужасную боль, причины которой дева предпочла бы не знать. Но эта причина ею давно подозревалась... И сейчас, словно бросаясь незащищённой грудью на отравленный смертельным ядом клинок, она горячо воскликнула, всё ещё не отпуская руку юноши и смотря ему в глаза:
- Дорогой Мамандил, ни слова больше! Ты говоришь о любви... Да, я знала, что наша... дружба не будет особенно долгой. Но я не могла представить, что она встанет на твоём пути и будет препятствовать твоему личному счастью! О, твоя любимая, наверняка более достойная, чем я, не должна страдать от нашего невольного общения! Она не должна ждать! Прости, я всё поняла... Прости!.. - её голос прерывался, а сердце сжимала чья-то огненная рука. Но она не могла остановиться на своём пути; должна была отпустить его. Что ж, раз так... Я не имею права! - Я должна была раньше осознать. Иди же, ты свободен, как этот ветер... и не думай обо мне!..
Она пошатнулась, хотя никаких видимых причин для этого не было. Она готова была уйти, хотела бы отступить, но не могла... За страстной речью последовало мгновение полной беспомощности. Тот маленький лисёнок, оставшийся за деревянной дверью дома, в этот момент понимал и был способен на гораздо большее, нежели эта некогда гордая и сильная наследница, сейчас уподобившаяся слепому котёнку. Анкалимэ не знала, что делать... Куда идти... Как дышать...

Эльфы – удивительные создания. Все свои навыки они привыкли оттачивать до мастерства. То же самое и с делом следопыта, где помогают, во-первых, чародеи, а во-вторых, природные умения не попадаться чужим на глаза. Но в отряде Лайквамира не было тех, кто искусно мог наложить чары отвода глаз, поэтому он продвигался не по открытой местности, а по диким лесным дебрям. Даму, шедшую с ним, давно пора было уже отпустить, но предводитель медлил, так как рядом могла оказаться ужасная гибель. Орки, оставшиеся позади – не лучшая компания для беззащитного путника. Но и брать с собой деву было бы опрометчивой глупостью, так как на пути могли ожидать и опасности похуже.
Наконец, Лайквамир решился распрощаться с Айвиэлью, но оставить с ней сопровождение на этот раз у него не было возможности. Все воины нужны были ему сейчас, ведь неизвестно, что могло ждать эльфов рядом с целью.
У небольшой лесной опушки отряд устроился для привала. Лайквамир, взяв с собой наполненную флягу, и, подойдя к Айвиэль, протянул ей золотистый напиток.
- Вот, возьми это с собой,- сказал он.- Это должно добавить тебе сил в пути. Боюсь, на этот раз наши дороги должны разойтись. Но быть может, мы увидимся ещё в Зеленолесье. Береги себя. В дорогу я дам тебе карту, на которой отмечено наше местонахождение и короткий путь до пограничных застав. Ты должна без проблем добраться туда, ведь мы выбрали для тебя самый безопасный лесной маршрут. Да хранит тебя Элберет.
Расставаться с чувствами предводитель не умел, поэтому лишь слегка улыбнулся и приклонил перед девой с почётом голову.
Когда время отдыха подошло к концу, все распрощались с гостьей и направились навстречу опасности, дальше вперёд. Должно было пройти ещё два дня перед тем, как они, наконец, доберутся к долине.
Над горизонтом медленно поднималось солнце. Наступило утро, которого так долго ждали следопыты. Они знали, что по происшествию нескольких суток дорога в указанную точку на карте должна была их привести к месту назначения. И вот этот час наконец-то пробил.
Желая осмотреть всю местность впереди, Лайквамир заметил неподалёку покрытую тополями гряду холмов. Он направил своих воинов прямо туда, не забыв отослать разведчиков для очередной проверки. Вернувшись через час, они доложили, что рядом с холмами никого нет, но, поднявшись наверх, у любого есть возможность заметить несколько ярко пылающих костров и странную суету в долине. Теперь предводитель решил не медлить ни секунды. Он сам поднялся на возвышения, но, прищурившись, как и следопыты, не смог разглядеть из-за деревьев, что творится там внизу. Видно, местные хозяева хорошо постарались, чтобы их деятельность так и осталась для всех окутанной тайной. Но Лайквамир, больше всего желая её разгадать, решил подобраться ближе.
"Глазу эльфа не помеха даже солнце. Но здесь орк, или кто бы это ни был, спрятался настолько искусно, что даже лучший из орлиных стрелков не увидит его, пока не подойдёт совсем близко к порогу. Но я если что не собираюсь рисковать за зря".
Медленно ступая по незнакомой местности, Лайквамир неожиданно услышал шум неподалёку. Все его воины резко пригнулись, укутавшись в свои маскирующие плащи, и запрятались подальше в зелёные кусты. Шумом оказался цокот копыт, которого эльфы явно не ожидали здесь услышать.
- Орки не пользуются лошадьми,- заметил командир.- Но, возможно, им помогает кто-то из людей. Мне нужна пара добровольцев, которые согласятся пойти вперёд и разузнать, что творится в сердце долины.
Вдруг эльф заметил недалеко два ряда окровавленных колов, на которых угрожающе висели красные черепа. Это явно был не добрый знак. На сердце у Лайквамира потяжелело.
- Хотя, пожалуй, я сам пойду. Дамлонг, ты отправишься со мной.
Осторожно пробираясь среди кустарников и деревьев, эльфы бесшумно ступали вперёд, стараясь, в случае чего, преждевременно заметить опасность. Их мастерство, отточенное годами, делало эльфов незаметными для любых глаз.
Разведка оказалась успешной. Вскоре Лайквамир и Дамлонг увидели двух вооружённых людей, беседующих возле небольшой, деревянной заставы. И их разговор показался командиру очень интересным…

Утро выдалось на удивление пасмурным. Тёмные тучи, готовые накрыть солнце, напоминали орды злобных врагов, ненавидящих ясные лучи и всё, что с ними связанно. Эльфы уж было подумали, что придётся перенести совет в более удобное место, но к полудню ветер стал прогонять тьму к Туманным горам. На время над Ривенделлом ярко засияло солнце и оставалось надеяться, что ясное небо не покроется со временем снова облаками. Ведь совет, который устраивался нынче в этот день, вероятно должен был продлиться ни один час. На нём присутствовали все важные особы и дело, которые они собирались разбирать, касалось судьбы всего Средиземья.
Главой совета, как и подобает, являлся государь. Эрейнион сидел во главе широкого круга и пока только дожидался, когда все остальные появятся в этом зале. Колокол, оповещающий о начале столь важного события, прозвенел уже пару минут назад.
Король обвёл взглядом всех присутствующих. Рядом с ним сидела правая рука королевской власти – Элронд, а по другую сторону – Кирдан Корабел – верный друг и мудрый владыка морских эльфов. Были также здесь Галадриэль и Келеборн – многоуважаемые личности среди эльфов, Глорфиндель – один из главных военачальников, Эрестор Советник и многие другие представители Дивного Народа. Именно им и предстояло решить, что делать великому королевству Линдон в столь нежданный и тревожащий час.
- Вижу я, что все в сборе, поэтому официально объявляю наш первый Белый совет открытым,- громко объявил государь.- Мы сошлись здесь, чтобы обсудить наши планы, нашу стратегию и наши мысли, касающиеся насущных проблем. Тяжесть их представляется мне непомерной, но кому как не вечным противникам тёмных сил нести её на себе. Вы все знаете, что век назад, в 1600 году этой эпохи, худшие наши опасения оправдались, и мы узнали, что Аннатар, так искусно творящий свою паутину интриг, на самом деле является Сауроном, бывшим прислужником Моргота, объявившим себя новым властелином зла. Нельзя сказать, что мы не догадывались об этом, но, к сожалению, всё работало против нас. Теперь нам предстоит решить, что делать ради сохранения безопасности Свободных народов и будущего нашего света, чтобы не дать Врагу полностью захватить власть над этим миром.
Я думаю, не стоит пересказывать всем знакомую историю. Саурон, обманув кузнецов Эрегиона, создал Единое Кольцо, а все остальные, заключённые в одну цепь, теперь стали подвластны Одному. Девять Врагу удалось захватить. Местонахождение семи он узнал тоже, и теперь они находятся у него в руках, за исключением кольца Дьюрина, подаренного гномами лично кузнецами, но проклятого, как и все остальные. Пока нам неизвестно, что Враг собирается делать с этими артефактами. Три эльфийских кольца, ради которых во многом и затевалась недавняя война, находятся сейчас у нас в руках, поэтому Гортхауэру Ужасному остаётся лишь догадываться об их местонахождении. Хоть эти кольца и нельзя надевать, без риска открыть для Врага свои мысли, но их чары всё равно используются против него. Даже если сила, заключённая в Трёх предназначена в основном для созидания и сохранения остатков прошлого.
Для всех Эрегионская война, которая чуть не обернулась катастрофой, наверное, стала предзнаменованием будущих войн. Враг не остановится, покуда не сбросит наши силы за край моря, но мы всё равно не должны опускать руки, и с ужасом смотря на восток, садиться на первый попавшийся корабль. Мы должны стать щитом для ужаса сил зла в Средиземье, ведь именно на нас надеяться наши союзники из-за моря. В это тёмное время, после того как люди не бросили квэнди в беде, мы не имеем права отказывать и им в совместной борьбе. Ведь война, которая прошла, лишь первое столкновение, а новые мы должны выдержать вместе.
Нуменорцы действительно стали для нас надёжными союзниками. Но всё-таки ни один человек не должен знать всех подробностей этой мрачной истории. Кольца – слишком опасные игрушки для смертных, а тайна, которая лежит над ними, должна остаться такой же крепкой, как и раньше. Я не говорю, что не доверяю нашим младшим собратьям, но тайна есть тайна, и поэтому наш народ обязан хранить её, ради безопасности всех остальных народов.
А сейчас я спрошу вас, какие главные причины на время возникшей катастрофы в войне? Что нам нужно делать, чтобы избежать повторения таких же ошибок? Мы рассчитывали защитить проход Каленардона, сияющую брешь в нашей обороне, но видимо, действовали, к сожалению, слишком медленно. Теперь же Враг захватил ещё и Гундабад и угрозу, источающуюся оттуда, следует серьёзно принимать во внимание. Как быть также с многочисленными народами юга и востока, и северными племенами, вынужденными скрываться от возникших чёрных напастей? Каких отношений мы должны придерживаться с нуменорцами и правильно ли мы делаем, не посвящая их в курс дела всех сторон нашей эпохи? Какую роль должны занимать гномы, проявившие себя как настоящие, храбрые союзники?
Государь посмотрел в глаза по очереди каждому из своих собратьев. Он хотел узнать их мысли, их мнение, поэтому дожидался, когда кто-нибудь из них первым ответит ему. На миг мрачный взгляд остановился на Элронде.

-Думаю, твоя жизнь будет достойной платой за помощи в обретении камня. Или ты столь дешево ценишь себя, что требуешь доплаты?
Шрайк позволил себе выразить некоторую заинтересованность. Вот только в необходимости использования гнома теперь он начинал сомневаться. В конце концов, появление разведотряда из-под земли было лишь делом времени, едва ли они изберут другой путь на поверхность - излишняя трата времени, некоторый риск... нет, скорее всего, выберутся прямо здесь. А уж расправиться с ними для дракона было парой пустяков. Правда, камень мог пострадать... с другой стороны, неизвестно, стоил ли он вообще возни. Однако, с точки зрения Шрайка, это было каким-никаким, а развлечением, скрашивающим однообразие серых будней серого же дракона. Ради возможности поразвлечься он был готов даже посидеть на диете довольно долгое время - в общем, помощь Тура, по мнению ящера, была, конечно, фактором желательным... но отнюдь не обязательным.
-Впрочем, если тебя заботит презренный металл - бери, сколько сможешь утащить, золото меня давно уже не интересует. То же самое относится и к прочим "драгоценностям", которые могут быть тобой найдены. А вот на камень пасть можешь не разевать, бороду подпалю по самые пятки.
Недвусмысленно обозначив свои приоритеты, Шрайк немного недовольно уставился на Тура, чуть прищурив глаза.
Пытается избежать чар. Значит, собирается лукавить? Впрочем, что он может? Даже столь низшее создание должно понимать, что не ему со мной тягаться в моей вотчине. Или он просто не знает, что это - моя вотчина? Впрочем, пусть его. Рискнет обмануть - сожру, только и всего.
Нехитрые размышления дракона проявились внешне в форме легкого оскала, демонстрирующего здоровенные зубища, вполне могущие перемолоть латника в полной броне, не говоря уж о жалком, оборванном коротышке. Можно сказать, что это было дешевым методом запугивания, однако же, ломать голову Шрайку был откровенно лень. В конце концов, диспут только начался, сомневаться в покорности гнома, хотя бы показной, не приходилось... зачем ломать себе голову сейчас? Вот потом - да, будет риск. Немалый риск. Хитрый коротышка, вполне возможно, предупредит других гномов а то и вовсе умыкнет добычу у них из-под носа, но, вместо доставки камня в лапы дракона, попробует удрать, пользуясь какими-нибудь мудреными подземными ходами. Это казалось весьма вероятным вариантом развития событий, так что стоило сосредоточить мыслительную деятельность в этом направлении, никак не в поисках способа поэффектнее зашугать малорослого голодранца.