Все шло не так, вкривь и вкось, хотя еще недавно королю казалось, что дела налаживаются. Так долго тревожившая его история сватовства сына и наследника завершилась свадьбой, Алдарион нашел наконец общий язык со своей избранницей, они подарили Тар-Менельдуру внучку... И долгое, долгое время отец верил в то, что сын взялся за ум, оставил свои мечты о море и странствиях и стал всерьез заниматься делами королевства, тем паче что так оно и было - Алдарион немало времени и сил посвящал Эленне. Но эти времена прошли, когда наследник уплыл вновь, два года назад. Тогда он обещал вернуться в скорости, но слова не сдержал, что огорчило и разгневало Тар-Менельдура - подобного он не прощал никому, считая, что данное слово нужно держать, пусть и ценой жизни своей. Оттого он вполне понимал гнев и обиду невестки, прекрасной Эрендис, и не слишком удивился, когда та явилась с дочерью во дворец, с визитом к королевской чете. Он видел, что Эрендис, которую Тар-Менельдур любил почти как дочь, оскорблена и разочарована, что хрупкое благополучие этой четы рухнуло, как песочный замок, но уповал на то, что любовь сможет соединить их вновь... Надеялся, что сын, вернувшись, сумеет примириться с супругой.
А пока он побеседовал с горячо любимой внучкой, красавицей и умницей Анкалимэ, но потом, заметив, что невестка тихо исчезла, оставил ребенка с королевой и отправился на поиски Эрендис. Ему хотелось утешить и ободрить женщину и проложить путь к их последующему примирению с Алдарионом.
Тар-Менельдур шел по тихим коридорам дворца, мягко ступая по пушистым коврам. Он любил свой дворец, любил его строгость и изысканность, изящество и в то же время простоту, хотя, пожалуй, порой готов был променять его на тишину обсерватории, где проходила его юность... Но то были несбыточные мечты.
Король не знал, где искать невестку, но догадывался, что та вспоминает сейчас прошлое, оттого, немного поразмыслив, и направился в те покои, где та жила в юности, когда еще не была ни женой, ни даже возлюбленной наследника Скипетра, а только фрейлиной королевы... Он остановился на пороге светлой комнаты, большой и солнечной. Эрендис стояла у окна, спиной к нему, и явно была погружена в свои мысли, тем паче что шаги его были неслышны. Но вот, словно в такт этим мыслям, голова женщины поникла. Тар-Менельдур поспешно сделал несколько шагов назад, почувствовав, что невольно увидел нечно личное, тайное. И, остановившись вне пределов видимости, негромко откашлялся и лишь потом снова появился на пороге комнаты.