Гавань на удивление обезлюдела. Ещё час назад здесь кипела широкая работа, а сейчас, когда с неба начал моросить дождь, люди попрятались в домах и трюмах, ожидая окончания непогоды, или начинали заниматься собственными делами. Лишь возле одного небольшого здания, которое находилось почти у самого края пирса, можно было заметить сидящую на лавке под деревянным навесом фигуру. Это был Сэм, который в этот момент выглядел не веселее закрывающих солнце туч, и мрачно вздыхал, чувствуя наплыв тревоги в душе.
"Наш Кормчий стал наконец королём,- подумал он.- Раньше срока, но на то воля предыдущего короля, и воля валар, которая всегда была благосклонна к гордым сынам Нуменора. Что до меня, то хоть старость ещё не скоро придёт ко мне, но мне нужно думать и о своём будущем. Больше я не могу здесь находиться. Хоть и великие дела совершили мы, но я хочу добиться большего".
Он встал и, не обращая внимания на дождь, побрёл к резиденции королей. Уже давно в его голове назревали великие планы. Свобода, по мнению Сэмуаза, находилась совсем не в Нуменора. Она жила в вольных морях Средиземья, там, где рождаются приключения, борьба и открывается неизведанный простор. Там, где никакие рамки не могут сдерживать вольный дух.
"Мой корабль уже готов. Сейчас его стережёт Бронвэ. Осталось только одно".
Направляясь по главной улице прямо на запад, Сэм неожиданно остановился. Хоть и решил он действовать согласно своим планам, но всё ещё терзался сомнениями. Прошло пол часа тяжких раздумий. За это время дождь успел закончиться, а нуменорец подсохнуть.
Далее верный товарищ Алдариона вошёл в резиденцию и, доложив стражникам о своём приходе (которые записывали в гостевой книге о посетителях), проследовав за несколькими людьми прямо в тронный зал. Когда Сэм вошёл, то низко поклонился королю, и сказал ему:
- Приветствую тебя, мой государь. Разрешит ли мой король молвить слово в этом зале? Сегодняшний разговор будет крайне важен для одного из твоих капитанов.
По виду Сэма было заметно, что беседа ожидается тяжкой, хоть он и пытался выглядеть спокойным. Но дальше должно было стать легче… наверное так.

Пытаясь в мыслях собраться, чтобы не упустить какие-либо слова, мореход медленно подошёл к Алдариону, но не обратил внимания на расположенные рядом с троном кресла. Ему предпочтительнее было говорить стоя, поэтому, выдержав небольшое молчание, нуменорец снова обратился к своему королю.
- Весьма радует, что ты, государь, не забываешь дел своей юности и с рвением оказываешь помощь эльфийскому царю. Меня будет радовать, если труды наши не окончатся только славными воспоминаниями, а будут дальше воспламенять сердца юношей, мечтающих о великих подвигах. Что до меня, то я давно понял, что сердце моё зовёт меня в даль, и я не могу оставаться здесь в Нуменоре. Поэтому прошу у тебя дозволения взять свой корабль и отчалить как можно скорее в Серые земли на неопределённые мною сроки. Назад я может быть уже и не вернусь.
Сэм остановился и тихо, устало вздохнул. Раз уж король всё равно добился своей мечты – плавать спокойно и не иметь проблем на острове, то и он хотел на вторую половину жизни заняться жизненными делами, к чему он так медленно шёл всю жизнь. Но шаг к их исполнению не обязательно означал для него радость.
"Правду у нас говорят, что великие дела обычно наполнены грустью",- подумал мореход.
Он без колебаний взглянул в глаза своему собеседнику, откинув опасения и тревогу, и решил немного разъяснить свою позицию. Ясно было, что у Алдариона могли возникнуть кое-какие вопросы.
- Дух мой стремится на восток в далёкие плавания, поэтому хочу изведать я жизни свободной и занять, наконец, важными планами. Я не говорю, что здесь я как в рабстве. Совсем нет. Но то, чего я хочу, до сих пор остаётся для меня недостигнутым.
Впрочем, Сэм может и поторопился, называв мечту Алдариона полностью сбывшейся. Если подумать, теперь ему придётся нести ответственность за весь народ, а не только за себя и команду своих друзей, и сидеть в этом тесном удушающем помещении, подписывая указы и законы. Но с другой стороны, теперь никто не мог посметь удерживать его на этом острове.
- Да, и ещё бы я хотел взять с собой моего товарища – Бронвэ, и пару человек, для управления построенным мною кораблём, которые сейчас мне верны. Надеюсь, что мой король дозволит нескольким его подданным покинуть его королевство на долгое время и разрешит его капитану сложить с себя полномочия. Мне очень жаль, но сделать этот шаг велит мне моё сердце.
Сэмуаз мрачно опустил глаза, дожидаясь ответа Кормчего, терзаясь в сомнениях и ожидая толи отклонения просьбы, толи вообще неизвестно чего.

Хоть и горестно было Сэмуазу, но он был вынужден настоять на своём. Трудно было объяснить, что здесь нет вины государя или самой Гильдии, но ещё труднее было рассказать о тех задумках, из-за которых ему теперь предстояло уйти. Пожалуй, лучше было начать с самого простого, а там гляди и слова сложатся в нужное русло.
- Общество собратьев по Гильдии и их деяния тут не при чём,- сказал моряк.- Мне нужно подумать о многом, а для этого мне необходимо уединение и полная свобода. И хоть нравится мне бороздить океаны на нуменорских кораблях, но срок моей жизни, увы, не так долог, в сравнении со сроком потомков Элроса. Всем нам предстоит уйти – кому-то раньше, а кому-то позже, и для каждого найдётся своё успокоение. Для меня оно и есть вечным морским путём, который предстоит ещё преодолеть. И ничего иного мне, боюсь, не остаётся.
Планам же моим может помочь только моё вмешательство. В них входит создание морской базы, а там дальше иные дела, которые сможем мы совершить. Надеюсь, будут они славными и великими. Но готов поклясться, что с врагами свободных народов они никак не будут связаны, и нести вред Гильдии также не будут.
Что подразумевал Сэм своими речами? Великую гавань, влияние в южных землях, создание организации наподобие маленького королевства или княжества. Интересы местных как всегда особо в расчёт не брались. Но это и не стоило особого внимания.
- Боюсь, сказать много я не могу, государь. Надеюсь, что когда-нибудь ещё свидимся, потому что будущее сейчас представляется для меня туманным. Видимо поэтому туманность свойственна и моим речам. Я только знаю, что это необходимо и решение моё взвешено уже ни один раз. Я прошу прощение у тебя, за столь грустные и внезапные новости и прости, что приходится уходить со своего поста. Радует лишь то, что есть много людей, достойных занять моё место. Печальнее же всего во всём этом расставание и лучше будет не растягивать этот момент.
Сэм мрачно наклонил голову вниз. Он говорил твёрдо, хоть и скрывая свою боль за маской официальности. Медленно опустившись на колено, Сэм поцеловал в руку государя в знак горести и печали. Когда же встал, не решился поднимать глаза.
"Радует ещё, что мы расстаёмся добрыми друзьями и между нами не будет препятствий… хотя… да, я уверен в своих словах…".

Перед тем как выйти из тронного зала Алдариона, Сэмуаз ещё раз коротко поклонился. Он, наверное, впервые в жизни почувствовал, что может сейчас зарыдать, но всё-таки этот порыв ему мужественно пришлось сдержать, так как было ясно, что эмоции будут лишними в королевской резиденции. Сжимая в руках подписанный рукой короля пергамент, Сэм решил направиться к казначею Роменны за наградой, которая, кстати, была очень необходима для его рискованного плавания. Хотя он мог бы и отправиться и без неё.
Некоторого времени потребовалось, чтобы достигнуть ожидающего его корабля. На судне нуменорца уже ожидали несколько его товарищей, включая Бронвэ, который за долгие годы успел стать лучшим другом гордого капитана, а также все необходимые вещи и припасы. Но почему-то отправляться в  далёкое путешествие Сэмуайз не спешил, сначала молча присев около канатов почти на час, а потом и подольше проведя время в своей каюте.
Наконец капитан вышел на свежей воздух, и, глядя на запад, где виднелся закат, громко воскликнул:
- Вот и началась новая эра. Новое начало. Я буду первым из свободных людей, и даст Оссэ, жизнь моя в море не оборвётся скоро.
Не смотря на все трудности, Сэмуайз наконец начал притворять свой план в жизнь. Даже на душе стало в этот момент полегче.
Приказав отчаливать от светлых берегов, капитан присел на край палубы возле Бронвэ, и обратился к своему верному товарищу с речами.
- Я очень рад, что ты согласился разделить со мной это путешествие. Мы будем в нём всю жизнь и возможно сможем добиться всех наших целей. Первая наша остановка – тот далёкий остров, на котором мы когда-то остановились, чтобы набрать там воды для команды. Я мало кому рассказывал это, но это прекрасное место, чтобы основать там свою резиденцию. Кроме того, его нету ни на одной карте и к нему трудно подобраться из-за опасных рифов и течений.
Неожиданно из уст уставшего нуменорца прозвучал горький вздох.
- Будешь ли ты скучать по родине, Бронвэ? Надеюсь, не забудешь гордые белые башни, похожие на мачты издалека и светлые поля нашей огромной страны? Мне очень грустно, что приходится покидать родной берег, но наши дела отныне не должны быть связаны с делами наших друзей.
Первые планы Сэмуайза действительно не были сильно похожи на вооружённый разбой. Во-первых, он решил сохранить все традиции, которые были свойственные жителям Нуменора. Во-вторых, он никогда бы не напал на корабль, принадлежащий своему прошлому господину, и никогда бы не заключил сделки с Врагом. В-третьих, обогащение за счёт местных жителей Харада и Юга капитан не считал чем-то особенно отвратительным. Оставалось только решить, с чего начать.
- Как ты думаешь, что мы первым делом должны будем делать, как только обустроим наш новый дом? Мыслей у меня много, но выбрать можно к сожалению только одну. Я кстати придумал название для нашей резиденции. Отныне её будут называть Бухтой акульих зубов, и это имя ещё не раз звучать в лучах огромной славы, что я предвижу.
Сэм был прав, но только он полностью не знал об этом. Начало великой организации уже было им заложено.