- Три дня? Хм, пожалуй, что меня это устроит. Хоть плата сия и не достаточна… но я не жадная и большего просить не стану.
Усмехнулась девушка, сверля тханну задумчивым взглядом. Кто знает, о чем она думала в тот момент… да и думала ли, иль просто «маску очередную одела». Предложение Ганима пришлось ей по душе, однако вновь не удержалась она от насмешки. Но нельзя винить рабыню за это, ибо у каждого свои недостатки и этот – ещё не самый плохой. В мыслях же рабыня успела начать планировать свой грядущий «отпуск» и прикидывать, куда бы она могла выбраться. Однако хорошего понемножку, а особенно благостного настроения тханны и его привычки прощать ей многое, почти все. И вот теперь Айрин поняла, что преступила-таки границу дозволенного. Нет, Ганим не стал кричать, топча ногами и грозя зарвавшейся рабыне страшнейшими и жесточайшими наказаниями. Он просто «обрадовал» её, что недоволен. Недоволен и обижен, а это уже не хорошо, ой как не славно. Самоуверенность с некоторым налетом наглости вмиг покинула девушку, сей же миг склонившая голову, тем самым принимая укоряющие слова князя.
"Видимо с сарказмом пора заканчивать, дабы Ганима лишний раз не нервировать..."
- Прошу простить моих неразумных слов, господин. Вы более их не услышите.
Тоном, полным искреннего раскаяния проговорила рабыня, с редкостным усердием изучая каменные плиты, что покрывали пол в тронном зале и раздумывая над тем, что оставалось допустимо ей и гнева тханны не вызывало (ибо собой она дорожила и подставляться лишний раз не хотела). С минуту Айрин ожидала продолжения сей бури иль иного проявления высшего недовольства, однако сего не последовало, и девушка осмелилась подвести закончить эту несколько затянувшуюся беседу.
- Я могу идти, господин?

- Как вам будет угодно, господин.
Спокойно проговорила Айрин, продолжая стоять с чуть склоненной головой и сдерживая старательно так и рвущиеся с языка колкости. Вот ведь бывает так, что и есть что сказать, но нельзя… неприятное ощущение. Но девушка желание сие низкое переборола, пусть и с трудом. Отныне зареклась она тщательнее подбирать слова и допускать в разговоре с тханной поменьше вольностей.
«Ну вот, уже на неделю отпускает. Хорошо, даже очень… самое то, чтоб отдохнуть как следует. Ничем себя не занимать, лишь наслаждаться покоем и тишиной. Но стой, не торопись так. Покой – оно, конечно, хорошо… вот только Ганима ты на кого оставишь? Он же совершенно за своим здоровьем не следит. А посему без присмотра твоего совершенно истощится в трудах государственных. Нет, нельзя так. Отдохнуть и на том свете сможешь, а тут о тханне заботиться надо. Он ведь во многом как ребенок себя ведёт, ну совершенно как ребенок. Эх… ему бы дать возможность о делах напрочь забыть, этак на месяц, так вообще замечательно было бы. Только вот не на кого ему княжество оставить, да и не пойдет он на это… упрямец.»
Вот, все аргументы «за» и «против» приведены, и Айрин могла уже спокойно смотреть Ганиму в глаза, излагая следующие свои мысли. Нет, не все, но некоторое упомянуть она была просто обязана.
- Я благодарю вас… тебя, но двух – трех дней отдыха мне будет более чем достаточно. Пожелание же к моему туалету будет учтено, вот только вспомни, коль сможешь, последний раз когда оделась я подобно неразумной и избалованной светской даме… что в нарядах своих похожа иной раз на девку гулящую…?
Айрин чуть усмехнулась и, поклонившись, покинула тханну. Ей необходимо было ещё подготовиться к грядущему мероприятию. Нет, она не собиралась тратить всё это время на подбор наряда, драгоценностей и далее по списку, девушка собиралась просто осмыслить всё прошедшее и продумать свое поведение на ближайший вечер.